Нуар-драма Питера Чана «У нее нет имени» дебютирует в Шанхае после «экспериментальной» двухсерийной переработки

Фестиваль начался с показа первой части эпоса — мрачной истории о насилии, расчленении и выживании в военном Шанхае, закрепленной переломным моментом в карьере Чжан Цзыи.

Режиссер Питер Чан и актриса Чжан Цзыи прибыли на красную дорожку 27-го Шанхайского международного кинофестиваля

На этой неделе на Шанхайском международном кинофестивале (SIFF) была раскрыта тайна, поскольку переработанная версия She’s Got No Name Питера Чана помогла открыть мероприятие, прежде чем отправиться в почти немедленный ограниченный прокат на 120 экранах, разбросанных по всему этому огромному городу.

Решение известного гонконгского режиссера разделить фильм — премьера которого состоялась вне конкурса в Каннах в 2024 году — на две части вызвало удивление, как и новость о том, что первая часть займет центральное место на главном ежегодном кинофестивале Китая.

В конце концов, все это имеет смысл.

В то время как 150-минутная продолжительность и закрученная сюжетная линия каннской версии вызывали вопросы о коммерческом потенциале фильма, версия She’s Got No Name, показанная на SIFF, длится всего 96 минут, глубоко погружая в темноту реальной истории о женщине, подвергшейся насилию, Чжань-Чжоу (которую играет Чжан Цзыи), обвиняемой в убийстве своего мужа в оккупированном японцами Шанхае в 1940-х годах. Это было дело, которое охватило охваченный войной Шанхай, учитывая ужасающие подробности убийства и последующего расчленения жертвы, тот факт, что голова жертвы так и не была найдена, и отчаянные обстоятельства нищеты и насилия, в которых все это разворачивалось.

SIFF также предоставил идеальную платформу для демонстрации постановки, в которой сам Шанхай играет завораживающую, второстепенную роль, в то время как его звезды были рядом, чтобы усилить гламур во время церемонии открытия фестиваля.

На следующий день после открытия Чана возят между показами, пока фильм прокатывается по Шанхаю перед его общенациональной премьерой 21 июня. Он находится в задумчивом настроении, потягивая кофе в перерывах между встречами в заднем сиденье грузовика, пока залитый дождем город проносится мимо. Повествование
She’s Got No Name теперь разделено между последствиями убийства — заключением Чжан-Чжоу в тюрьму и судом, а также возникновением всего этого как cause célèbre — и тем, что произойдет в следующем фильме, который представляет новых персонажей (включая нищего адвоката, который пришел на помощь Чжан-Чжоу) и первые шепотки феминизма в Китае. «

Это очень экспериментальная вещь, я знаю», — говорит Чан о смелом, двухчастном подходе к своей истории.

Фильм «У нее нет имени» знаменует собой определенную смену тона и настроения для 40-летнего ветерана, который никогда не боялся сменять жанры: от романтики «Товарищи: Почти история любви» (1996) к боевику «Военачальники» (2007) и далее к комедии « Американские мечты в Китае» (2013).

Эта первая часть — сплошные тени и пропитанные нуаром изображения отчаявшихся людей в отчаянные времена, в то время как Чжан почти неузнаваем в главной роли, играя персонажа, сломленного судьбой и токсичной мужественностью.

Очевидно, что все участники пошли на риск, но сегодня Чан доволен, поскольку его видение фильма было реализовано, и он рассказывает о процессе в The Hollywood Reporter .

Итак, мы должны начать с решения превратить один фильм в два. Когда эта концепция впервые пришла вам в голову?
В прошлом году мы получили всю поддержку от китайских кинокомпаний, чтобы ускорить процесс, чтобы фильм, который закончился в марте, мог отправиться в Канны в мае, включая цензуру и все остальное. Речь идет о жене, убивающей своего мужа, расчленяющей его. Очевидно, что есть кровь и расчленение, и даже проблема феминизма, которая сейчас является острой темой в Китае, вероятно, даже более острой, чем в США. Было много сбоев, которые могли произойти, но их не произошло. Все шло гладко. За исключением того, что версия продолжительностью два с половиной часа была слишком короткой для моего видения, и слишком длинной для коммерческого релиза. Так что мы оказались ни здесь, ни там.

Какую работу вы решили сделать?
В итоге я смонтировал четырехчасовой фильм, который на самом деле подходит для четырехсерийного [телевизионного] сериала, и я подумал: «Это мой фильм». Затем я отнес его сюда, производственным партнерам Huanxi Media, и они решили, что первые две части и вторые две части можно объединить, и получится два фильма. Я знаю, это очень экспериментальная вещь. Звучит так непрофессионально, когда что-то является экспериментальным, когда это происходит в таком масштабе и бюджете в довольно развитой отрасли, в Китае. Но это действительно очень экспериментальный опыт, почти сюрреалистичный в определенной степени. Так что это, вероятно, один из, если не самый, амбициозный проект, в котором я когда-либо участвовал.

Какая фактическая работа была проделана над тем, что было в вашем распоряжении? Были ли пересъемки?
Нет. В прошлом году в Каннах такие вещи, как спецэффекты, не были сделаны. У нас просто не было времени. Было также несколько сцен, которые мы изначально решили, что они слишком сентиментальны, мелкие детали о персонаже Цзыи, которые пришлось обрезать, хотя я думал, что это сделало ее немного неопределенной. Так что мы могли расширить это, а также мелкие детали о других персонажах. Были сцены, которые пришлось сократить в версии для Канн, чтобы сделать два с половиной часа. Но теперь оба фильма будут длиться по три с половиной часа с тем же материалом, что у нас был.

Это совсем другой фильм для вас с точки зрения тона и настроения, особенно. Как вы подошли к этому изменению?
Это такое мрачное видение, этот первый эпизод. Второй немного лучше, потому что второй более гуманистический и больше об отношениях, больше похож на мои фильмы, на самом деле. Мы очень рано решили, что хотим, чтобы Шанхай отличался от всех сериалов, которые снимались здесь. Здесь снималось так много сериалов, шпионских фильмов, всего. Поэтому мы всегда думали, что хотим сделать его более формальным с точки зрения того, как мы размещаем наши кадры, и мы нашли архитектуру, ар-деко, которые можно было бы обрамить в более формальном стиле, одновременно исследуя экспрессионизм, немецкий экспрессионизм и его темные тени. Так что это стал один из моих более кинематографичных и стильных фильмов, что является хорошей переменой для меня после 30 с лишним лет режиссуры. Рискнуть вторгнуться на территории, в которых тебе некомфортно, очень волнительно.

Как вы развивали характер Чжан Чжи, который медленно проявляется с такой силой?
Как и во всех моих фильмах, меня в первую очередь привлекает история, и — за исключением «Военачальников» и «Американской мечты в Китае» — все мои фильмы о сильных женщинах. Моими центральными персонажами всегда были сильные женщины и слабые мужчины, и так же и в этом фильме.

И так много всего зависит от игры Чжан, что замечательно.
Полностью. И ей было все равно, как она выглядит; она была полностью погружена в фильм. Цзыи сама по себе такая сильная как персонаж, и она всегда была такой, в каждом фильме. Поэтому мы хотели, чтобы она была жесткой в ​​этом фильме, но она должна была стать жесткой. Она начинает быть совершенно слабой, уязвимой, жертвой и бесполезной, и постепенно вы видите эту силу.

Как насчет того, чтобы сыграть здесь, на SIFF, учитывая, что Шанхай играет такую ​​роль в самом фильме? Как вам этот опыт?
Здесь так много всего. Мы нашли целый квартал, который каким-то образом остался нетронутым 100 лет назад. Когда я впервые увидел это место, там все еще жили три семьи, но теперь оно пустует. Сейчас здесь действует политика, согласно которой они поняли, что здесь так много исторических зданий, и их нужно сохранить. Шанхай был столицей кино Китая с 1920-х и 30-х годов, и сейчас Шанхай переживает возрождение как кинохаба. Я уверен, что они делают все возможное, чтобы привлечь определенное внимание, создать национальный имидж для кино, так где же лучше продемонстрировать фильм, полностью снятый в Шанхае, которому правительство Шанхая помогло обеспечить все места, чем здесь?